Ветерану Великой Отечественной войны Людмиле Ковш исполнилось бы этим летом 100 лет

Наверное, Людмила Павловна была бы счастлива знать, что и сегодня ее дом в небольшой деревне Вертелишковского сельсовета полнится жизнью. Здесь хозяйничает ее дочь Лилия. У нее квартира в городе, но большую часть времени женщина проводит в деревне. Говорит, что в деревне дышится легче. А если бы мама видела, в какой цветник превратила дочка двор, несомненно, восхитилась бы. Одних только роз – более тридцати кустов, а пионов и вовсе более полусотни. 

 

 

Лилия Федоровна поделилась с «Перспективой» воспоминаниями мамы о войне. Та началась, когда Людмиле было 17 лет. Страшную весть в дом принес дед: «Тихо. Война начинается». Грохот за окнами заставил сердце колотиться, одолевали страх и неизвестность. Ведь что такое война, ни Людмила, ни ее братья и сестра не знали. Лишь дед, который до этого уже воевал, молча курил. 

 

Впереди Людмилу ждали тяжелые испытания. В 1942 году ее вместе с другими односельчанами отправили в Германию.

 

– Маме приходилось много трудиться, хозяева имели большой огород, держали коров, свиней. Она работы не боялась, закаленная в этом плане, ведь выросла в деревне, – рассказывает Лилия Федоровна. – Первое время хозяева проверяли маму на честность: то деньги подбросят, то часы. Но это добро ей не было нужно, больше всего она хотела поскорее вернуться домой. 

 

Когда советские солдаты стали наступать и немцы спешно покидали свои дома, хозяева хотели забрать с собой и Людмилу. Но она вместе с соотечественницей, которая тоже не по своей воле оказалась на чужбине, спрятались за сараем в сугробе. Несколько часов просидели, зарывшись в снег. Вышли только, когда все уехали. 

 

Людмила попала в советский лагерь. Майор предложил пойти работать в госпиталь санитаркой, убедил, что девушка справится. И она согласилась. Попала в хирургическое отделение. Во время первой операции, когда солдату ампутировали ногу, санитарочка Люда упала в обморок. Хирург сказал, мол, ничего, привыкнешь. И вправду, привыкла. 

 

Раненые ее очень любили, она умела приободрить, поддержать, для каждого находила ласковое слово. Когда солдаты уличили одну из раздатчиц в обмане, уговорили руководство, чтобы еду раздавала Людмила. Доверяли ей и даже угощали хлебом. 

 

В госпитале девушка проработала более полугода. Когда Великая Отечественная закончилась, их отправили на Японскую войну. К счастью, пока приехала в Хабаровск, боевые действия завершились. Ей поступило предложение остаться работать в госпитале. Но она хотела вернуться в родные Рыдели. Пришла к полковнику проситься, стала плакать. В общем, отправили ее домой. 

 

– Дорога была трудной, мягко говоря, – вспоминает Лилия Федоровна. – Четыре дня мама вместе с другими ехали поездом без воды и еды. Только в Смоленске выдали карточки, набрали мешок хлеба. Обессиленная, мама даже не могла его тащить. Солдатик предложил помочь, но она боялась, что унесет мешок вместе с хлебом. Мужчина лишь улыбнулся и настоял на помощи. Мама рассказывала, что хотелось съесть целую буханку сразу, но взрослая попутчица не разрешила, отрезала по кусочку, чтобы не стало плохо. 

 

Приехав на родную землю, Людмила сначала попала в Мурованку. Здесь у нее жили родственники, они встречали ее как самого дорогого гостя. Наутро запрягли коня и отвезли домой. Сколько же было счастья!.. Тем более что и младший брат, которого тоже угнали в Германию, вернулся живым. 

 

После войны Людмила осталась в Рыделях. В 1947 году вышла замуж за своего Федора, они вырастили троих детей. Муж работал стрелочником на железной дороге, был знатным печником. Людмила Павловна всю жизнь – в колхозе. Была дояркой, свинаркой и даже на пенсии трудилась на ферме животноводом. 

 

– По молодости мама работала телятницей, тогда не было таких ферм, как сейчас. И ее попросили разместить колхозных телят у нас в сарае. Его в те времена называли «адрынай». Мама ухаживала за животными, как за детками. Помню, за хорошие привесы и достойный уход ей в награду оставили молодую телку, – вспоминает собеседница. 

 

Людмила Ковш прожила достойную жизнь. Прослыла человеком доброжелательным, отзывчивым, сердечным. Все, кто ее знал, ласково называли Милей. Старость тоже была в радость: купалась в любви и внимании родных. Но и горя много знала: похоронила мужа, двоих сыновей, внучку. 

Дочка Лилия с гордостью рассказывает внучкам о том, что их прабабушка была ветераном Великой Отечественной войны, показывает фотографии и награды, которые все до одной хранятся в шкатулке. Лилия Федоровна верит, что, передавая из поколения в поколение, память будет жить вечно. А вместе с ней – и благодарность предкам за мирное небо над головой. 

 

…Дома на полу до сих пор лежат коврики, связанные Людмилой Ковш. Даже в 94 года она не расставалась с крючком! Для Лилии Федоровны эти коврики в сто раз краше персидских. Они согревают душу теплом маминых рук.